Под знаменами демократии. Войны и конфликты на раз - Страница 18

В это время из Бендер бежали жители. В течение нескольких дней более половины населения ушло из города, органы ПМР зарегистрировали по крайней мере 80 тысяч беглецов. В самом городе шли беспорядочные бои. Линия фронта проходила прямо по кварталам и промзоне.

Бендеры оставались под артобстрелом. Не было даже возможности убрать трупы, лежавшие на улицах на тридцатиградусной жаре. Машины скорой помощи обстреливались — по словам врачей, молдавскими частями. Некоторые кварталы были полностью уничтожены артиллерийским огнем.

Мост стал аортой, по которой в Бендеры потоком шла помощь — техника и люди. Баланс сил непрерывно менялся, и молдавская сторона начала проигрывать сражение. В качестве последнего довода ею было решено использовать авиацию. На уничтожение моста 23 июня вылетели три МиГ-29, снаряженные фугасными авиабомбами. Однако первый налет оказался неудачным, бомбы упали на жилые дома в селе Парканы.

Под Бендерами установилось шаткое равновесие. В городе выставили трофейные «Рапиры», написав на одной из пушек: «Я стреляла по ПМР, больше не буду». Однако «равновесие» не означало «затишье». Бои шли постоянно, некоторые кварталы по многу раз переходили из рук в руки. Мрачная ирония судьбы: ареной самых жестоких боев стал кинотеатр «Дружба». «Дружба» вместе с окружающими зданиями была полностью разрушена. На улицах свирепствовали снайперы, бившие с крыш высоток.

По обеим сторонам линии фронта начались массовые грабежи. И молдаване, и приднестровцы пытались бороться с мародерами, но, говоря вежливо, с переменным успехом. Казаки расстреляли как минимум четверых своих сослуживцев за мародерство и насилие над женщинами. В сущности, ни та ни другая сторона не желала брать на душу грех и творить целенаправленный массовый террор. Однако война всегда сопровождается высвобождением самых зверских инстинктов. Как минимум один из пленных, вернувшийся в Тирасполь милиционер Владимир Сердюков, был изувечен полицейскими, которые вырезали ему на теле звезды.

Поразительно, но в Бендерах функционировала пожарная охрана. Огнеборцы не разбежались и стоически выезжали на все вызовы, на какие успевали. В день в среднем возникало по полтора десятка крупных пожаров, причем один из крупнейших произошел на элеваторе, где вспыхнул… огромный склад с семечками. Щадить пожарных никто не собирался. Беспорядочный артиллерийский огонь выводил из строя пожарные машины, при этом часто погибали или получали ранения пожарные. Машины возвращались на базу просто изрешеченными. Только сумасшедшая отвага пожарных позволила избежать грандиозной катастрофы: в какой-то момент начали гореть поезда на железнодорожной станции, в том числе груженные горючим и лесом.

Пожарный Вячеслав Чечельницкий рассказывал:

...

«Выезжали каждый день по несколько раз. Тушили квартиры, предприятия. Один из самых крупных пожаров произошел на элеваторе. От прямого попадания гранаты загорелись семечки подсолнечника. Мы тушили его всю ночь и целый день. Сначала поливали водой соседние банки. Когда их охладили, уже тушили горящий отсек, подавая воду в отверстие, через которое залетела граната. Элеватор тушили в несколько смен. Из-за угрозы взрыва ситуация была предельно опасной. Могла произойти большая техногенная катастрофа. Приехали даже пожарные из Кишинева».

Тем не менее, несмотря на накал противостояния, лишь немногие солдаты действительно были фанатиками или озверевшими от крови маньяками. Серьезной проблемой молдавских вооруженных сил было отсутствие особого энтузиазма. Солдаты слабо понимали, зачем им умирать ради интересов политиканов, а о защите родных домов и речи не шло. Так что желающих лечь с гранатой под танк не находилось, а в тылу нарастало глухое недовольство бессмысленной бойней. Повстанцы и военные в абсолютном большинстве не питали друг к другу ненависти. Более того, зачастую это были даже не соседи, а родственники. Ситуации, когда на разных сторонах конфликта воевали братья или отец и сын, встречались сплошь и рядом.

Между тем битва за Бендеры наконец поставила вопрос о статусе российских военных. Ни для кого не было секретом, откуда берут технику приднестровцы, Мирча Снегур объявил даже, что Приднестровье — это зона, оккупированная Российской армией, а Россия ведет необъявленную войну против Молдовы. Впрочем, фронтовики никаких регулярных войск перед собой не видели. Комиссар молдавской полиции Бендер подполковник Гусляков только плечами пожимал:

...

«О какой агрессии 14-й армии речь? Я лично докладывал по телефону президенту Снегуру, что воинские части СНГ, расположенные в Бендерах, участия в боевых действиях не принимали, а у меня сведения, поверьте, достоверные».

Тем временем и в Москве возобладали новые взгляды на предмет отношений с Молдовой и Приднестровьем.

Тяжкая поступь мира

23 июня, в разгар боев у Бендер, произошло одно из важнейших событий войны: в Тирасполь приехал генерал-майор Александр Лебедь. Первоначально он явился с инспекционной поездкой под псевдонимом (не мудрствуя лукаво) — «полковник Гусев». Москву беспокоили сразу несколько обстоятельств. Во-первых, в любом случае следовало остановить кровопролитие. Во-вторых, требовалось обеспечить сохранность военного имущества Российской армии, защитить солдат и офицеров и их семьи и спокойно вывезти свое имущество домой. Наконец, возник вопрос об управляемости 14-й армией как таковой: уже начался стихийный переход офицеров и солдат на сторону ПМР, склады растаскивались, армия вышла из повиновения.