Под знаменами демократии. Войны и конфликты на раз - Страница 39

Мысль полностью справедливая — и очень откровенная. Однако едва ли кому-то могло облегчить жизнь и смерть сознание неизбежности происходящего.

Весной 1992 года армяне энергично продолжали наступление на анклавы, удерживавшиеся азербайджанцами. Теперь они сосредоточились на Шуше. Позиция рядом со Степанакертом была слишком важна, чтобы оставлять его азербайджанцам. Кроме того, Шуша перекрывал дорогу на саму Армению из Степанакерта. В Шуше творился невероятный беспорядок. Городок заполнили беженцы. Оборона была организована откровенно плохо.

С армянской стороны наступлением командовал Аркадий Тер-Тадевосян. До войны он был кадровым офицером советских вооруженных сил и, хотя не имел опыта командования войсками в боевой обстановке, знал, как руководить людьми, и обладал хорошим по меркам времени и места военным образованием. Армянские отряды постепенно обкладывали Шушу и стягивали кольцо. Операция получила полное мрачной иронии название «Свадьба в горах». Комендант Шуши Эльбрус Оруджев был охвачен паникой и фактически самоустранился от руководства обороной, а затем и вовсе отвел основные силы из городка под угрозой его окружения. Плотного кольца вокруг городка армяне создать не смогли из-за малочисленности своих отрядов, так что часть азербайджанцев сумела успешно покинуть город. Однако внутри остались и военные, и огромная масса гражданских. 8 мая армяне пошли на штурм с нескольких сторон. Наступление шло в течение всего светового дня. Армяне понесли тяжелые потери, однако азербайджанцы к концу боя утратили веру в победу, и защитники Шуши начали покидать город. Одним из последних из города ушел воевавший за азербайджанцев Шамиль Басаев. Впоследствии он разбранил организацию обороны, и не он один. В Азербайджане Оруджева подвергли обструкции за развал обороны города. В конце концов, ведь именно по его приказу азербайджанские войска начали отход, который, в конечном счете, привел к общему психологическому слому и беспорядочному отступлению. При этом азербайджанцы располагали достаточным количеством оружия, боеприпасов и продовольствия, чтобы обороняться еще длительное время. Как бы то ни было, армяне сумели выиграть эту кровавую битву. На поле боя пало за сутки до 60 армян и до 180 азербайджанцев.

Шуши (армянское произношение отличается от азербайджанского только на последнюю букву) стал крупным успехом армян. После этого им открылась возможность создать наконец полноценный коридор между Арменией и Карабахом. Единственным препятствием стал городок Лачин, расположенный на юго-западе от Шуши и Степанакерта. Формально город обороняли три тысячи человек, фактически же общая неразбериха в азербайджанском командовании привела к тому, что у них не было единого руководства, а боевой дух после сдачи Шуши находился на низком уровне. Сопротивление азербайджанских войск оказалось очень слабым, и армяне быстро вошли в город.

В Степанакерте и Ереване могли себя поздравить: в течение всего нескольких месяцев блокада Степанакерта рухнула, Карабах восстановил сообщение с Арменией, край был в общем и целом очищен от азербайджанских войск. В Карабах вошли крупные подкрепления, в первую очередь — техника, доставшаяся Армении после раздела советского наследства. Однако в действительности война не закончилась. К концу подошел лишь ее первый этап.

Хук левой, хук правой

Азербайджанцы вовсе не собирались спокойно покориться судьбе. Летом 1992 года в Баку серьезно намеревались расквитаться за предыдущие унижения.

Если весна стала временем блестящего успеха армян, то летом азербайджанская сторона неожиданно сделала свой ход, которого никто не ожидал. Пока азербайджанские силовики в Карабахе терпели поражение, в Азербайджане к власти пришел Абульфаз Эльчибей. Интеллигент и идеалист, он, как это часто бывало, отличался крайним национализмом и пылкостью. Переводчик и диссидент советской эпохи, Эльчибей оказался исключительно воинственным правителем. С его благословения генерал Валех Баршадлы (бывший кадровый советский военный) разработал амбициозную операцию в районе, который до сих пор оставался медвежьим углом фронта. Баршадлы спланировал операцию в северной части Карабаха, где пока не было серьезных боев. На спокойном участке фронта, да еще и на фоне предыдущих побед, армяне расслабились. Многие добровольцы из самой Армении разъехались по домам. Из-за этого азербайджанское наступление произвело эффект ледяного душа. Азербайджанцы скрытно накопили внушительную группировку из двух бригад и объединенных батальонов. Эти силы располагали полутора сотнями единиц бронетехники — чудовищным ударным кулаком для локальной войны. Для управления бронетехникой широко привлекались славяне-наемники. В результате такая механизированная волна просто смела передовые позиции армянского ополчения. Азербайджанские бронированные колонны начали наступление на Степанакерт; Шаумяновск и Мардакерт начало покидать население. Среди прочих частей очень тяжелые потери понес армянский добровольческий батальон «Арабо», в котором воевали волонтеры с Ближнего Востока.

Это наступление армяне смогли сдержать лишь огромным напряжением всех своих сил. По некоторым данным — в том числе, как ни странно, опять с помощью русских. Оставшиеся в Армении ударные вертолеты Ми-24 были использованы вместе с экипажами. В конечном итоге армянам удалось приостановить наступление азербайджанских сил, однако их положение оставалось отчаянным. Азербайджанцы глубоко продвинулись по территории Карабаха с севера, Лачинский коридор находился под ударами с юга, Степанакерт бомбили с воздуха. Однако проблемой азербайджанских войск оказалось их «короткое дыхание». Развить успех они не смогли, и к осени порыв окончательно иссяк. Кроме того, в самом Азербайджане началась внутренняя смута, сильно сказавшаяся на боевых возможностях армии. Командующий войсками Сурет Гусейнов конфликтовал с Эльчибеем, и эта свара привела в итоге к оставлению войсками крупных участков фронта. Эльчибей попробовал было разоружить подчинявшиеся Гусейнову отряды, но только спровоцировал маленькую гражданскую войну в азербайджанских силовых структурах. Солдаты Гусейнова разбили пришедшую разоружать их часть и захватили в плен генпрокурора. Гусейнов обвинял правительство во всех бедах и неудачах, постигших страну, правительство обвиняло Гусейнова, и в конце концов мятежный командир начал наступление на Баку.